Семейные традиции и быт башкир

6 апреля 2011 г. • 00:33
Башкиры (башкорты) - это тюркский народ, проживающий в основном на Урале. Общая численность башкир составляет 2 миллиона человек, из них 1 673 389 проживают на территории тюркской республики Башкортостан со столицей в Уфе, которая находится в составе Российской Федерации.

Довольно крупные группы башкир проживают в других регионах РФ: Челябинской области (166 372 башкир), Оренбургской области (52 685 башкир), а также в Тюменской области, Пермской крае, Свердловской и Курганской областях, где проживает свыше 100 000 башкир. Также небольшое количество башкир имеется в соседней Республике Татарстан. Башкиры являются коренными жителями Южного Урала. Исповедуют они ислам суннитского толка. Башкиры имеют очень интересные традиции, быт и обычаи, которые несколько отличают их от других тюркских народов.

У тюрок-башкир издавна существовала архаическая большесемейная община, о чем свидетельствуют черты арабского типа в их системе родства и другие прямые и косвенные данные. Особенностью этой системы было разграничение отцовской и материнской линий родства, наличие особых терминов для обозначения многочисленной родни. Такая подробная разработанность и индивидуализация терминов были необходимы для определения статуса, наследственных прав каждого члена большесемейного коллектива. Большесемейная община включала 3-4 и более брачные пары и представителей 3-4 поколений. Такая семья у башкир, как и у других кочевых тюркских народов, была менее монолитной, чем у земледельческих, и входящие в нее брачные пары (парная семья) обладали некоторой хозяйственной автономией. Вся история семейных отношений башкир в XVIXIX вв. характеризуется параллельным существованием и соперничеством больших и малых (элементарных, нуклеарных) семей, постепенным утверждением последних. На протяжении всего этого периода большесемейные ячейки, разросшись, распадались на все более малые. В наследовании семейного имущества в основном придерживались миноратного принципа (преимущественного права младшего сына). По обычаю минората отчий дом, семейный очаг доставался младшему сыну (кинйэ, тюпсюк). Он же наследовал основную часть скота и другого имущества отца. Однако это мало ущемляло интересы старших братьев и сестер, так как старших сыновей отец должен был отделить в самостоятельные хозяйства по мере их женитьбы, а дочери получали свою долю при замужестве в виде приданого. Если же отец умирал, не успев выделить старшего сына, тот заступал на его место, и на него ложились заботы о сестрах и младших братьях.

Среди богатых башкортов бытовало многоженство. Ислам разрешал иметь одновременно до 4-х жен, но этим правом могли пользоваться очень немногие; кое-кто имел двух жен, а большинство жили с одной. Встречались и такие, которые из-за бедности вообще не могли обзавестись семьей.

В брачных отношениях также сохранились древние обычаи: левират (женитьба младшего брата/племянника на вдове старшего), сорорат (женитьба вдовца на младшей сестре покойной жены), обручение малолетних детей. Левират был одновременно и нормой брака и принципом наследования: вместе с вдовой и ее детьми к младшему брату переходило все имущество старшего брата и обязанности по содержанию семьи. Браки совершались по сватовству, имело место и умыкание невест (что освобождало от уплаты калыма), иногда по взаимной договоренности.

В прошлом у башкир бытовали довольно ранние браки. Нормальным брачным возрастом для жениха считали 15-16 лет, для невесты 13-14. Обычно брачного партнера для своих детей выбирали родители. Отец жениха при этом согласовывал свое решение с сыном, невесту же часто отдавали замуж без ее формального согласия.

Браку предшествовал сговор сватов, в ходе которого стороны сначала достигали взаимного согласия на предстоящий брак, затем обсуждали вопросы организации свадебного пира, размеры калыма, непременного условия любого брака. Калым выплачивался родителями жениха и порой достигал значительных размеров, хотя в общем зависел от благосостояния обеих соединяющихся семей. В различных регионах Башкирии состав калыма и его размеры так же различались, но в общем "размер его не падал ниже известной нормы, обуславливающейся обязательными со стороны жениха подарками": лошадь (баш аты) тестю, лисью шубу (инэ туны) теще, 10-15 рубна на расходы (тартыу аксаhы), лошадь, корову или барана на свадебный пир, материал на платье невесте и деньги на ее обеспечение (мэhэр или hот хакы - "цена за молоко"). Существовал еще так называемый "малый калым", предназначавшийся только невесте: шаль, платок, халат, сапоги, сундук.

Невеста выходила замуж не с пустыми руками, а с приданым (скот и деньги). Если невеста была из бедной семьи, отец отдавал ей в приданое часть поступавшего в его руки калыма. Калым, как видим, бывал довольно внушительным, но он почти никогда не выплачивался единовременно, и этот процесс иногда растягивался на год, даже два. В тяжелые времена или в браках бедных семей, естественно, размеры калыма бывали меньше. Так, теперешние старики вспоминают, что в 1920-1930-е гг. они выходили замуж или женились не только без калыма или приданого, а зачастую даже без свадеб.

Еще в конце XIX в. у башкир существовал обычай брачного договора, который заключали родители за своих малолетних детей, порой даже младенцев. Подобный договор закрепляли ритуалом: родители будущих жениха и невесты пили мед или кумыс из одной чашки. После этого младенцы считались нареченными супругами. Расторжение договора было впоследствии довольно сложным, для этого отец невесты должен был давать откупные в размере оговоренного ранее калыма.

Через несколько дней, иногда недель жених и его родители отправлялись в дом невесты с подарками. Местами, например, на юго-востоке Башкирии, подарочный набор собирали родственники жениха. Поручалось это обычно мальчику. Он объезжал родных верхом на коне, собирая дань - принимая наборы ниток, платки, деньги, и все полученное передавал затем жениху. В сборе приданого невесты участвовали и ее родственники. Незадолго до свадьбы мать невесты собирала родственниц на чаепитие, на которое последние приходили со своими подарками, составлявшими впоследствии часть приданого невесты.

Процесс бракосочетания и связанные с ним ритуалы и празднества распадались на два основных этапа. Первый так называемая малая свадьба, где мулла формально закреплял брачный союз. На малой свадьбе присутствовали самые близкие родственники. На малую свадьбы отец жениха приводил туйлык (лошадь или барана). Со стороны жениха обычно присутствовали только мужчины, кроме, естественно, матери жениха или старшей родственницы, заменявшей ее. Свадьба проходила в доме отца невесты. Главным ритуальным угощением на малой свадьбе был бишбармак. Первый день свадьбы проходил обычно чинно, здесь вместе с муллой бывало довольно много стариков-родственников. На ночь гости расходились по заранее назначенным домам сватов - родственников невесты. На следующее утро происходило заклание привезенной отцом жениха лошади или барана, затем гости собирались посмотреть качественным ли оказался туйлык. Этот процесс сопровождался веселым ритуалом - играми и шуточными потасовками между родственниками жениха и невесты. Малая свадьба продолжалась два-три дня, затем гости разъезжались по своим домам. Жених, теперь уже молодой муж, имел право посещать свою жену, но жить в доме ее отца не оставался, более того - он не должен был даже случайно встречаться с тестем и тещей.

Первое посещение молодой жены разрешалось только после вручения теще главного подарка - шубы (инэ туны). Жених приезжал к ночи верхом к дому суженой, но ему еще предстояло отыскать ее. Подруги молодой прятали ее, и поиски занимали иногда довольно много времени. Чтобы облегчить свою задачу, молодой муж раздавал подарки - подкупал женщин, следивших за происходящим, и, наконец, находил свою жену. Та пыталась "сбежать", начиналась ритуальная погоня. Молодой муж, догнав свою избранницу, должен был нести ее некоторое время на руках. Пойманная уже не сопротивлялась. Для молодых отводилось специальное помещение (пустой дом, либо дом кого-либо из родственников невесты). Когда они оставались наедине, девушка в знак покорности должна была снять с супруга сапоги. Но она не допускала его к себе до тех пор, пока он не давал ей серебряную монету крупного достоинства. Говорят, что иногда молодая скрывала от своего мужа лицо до того дня, пока калым не был полностью уплачен, и за этим строго следили мать или ее старушки-родственницы. Но в начале XX в. этот обычай, видимо, уже не соблюдался. Когда же калым был уплачен полностью, юноша отправлялся вместе со своей родней за "невестой". В доме отца невесты устраивали туй - празднество по случаю переезда невесты, которое продолжалось два-три дня и часто сопровождалось кроме традиционных увеселений и состязаниями (конными скачками, борьбой), в которых участвовали как родственники брачующихся, так и соседи. Сам "отъезд невесты" сопровождался целым рядом ритуалов - прятанье невесты и ее постели, обход невестой родственников, раздача подарков ее родственникам и отдарки с их стороны. И.И.Лепехин, путешествовавший по Башкирии в XVIII в., сообщал, что молодую отвозили в дом мужа верхом на лошади. При этом, подъехав к дому, одна из родственниц молодой брала лошадь под уздцы и подводила ее к новому дому. Здесь вновь происходил обряд выкупа "невесты", который осуществлял отец жениха. При вступлении во двор молодая трижды опускалась на колени перед родителями супруга, затем раздавала подарки его родным, те в свою очередь отдаривали ее. Во время туя (на стороне мужа), который продолжался также несколько дней, совершались известные обряды проверки способностей молодой жены.

Особая иерархия социальных отношений, связанная с древними традициями, прослеживается в ритуалах застолий. Так, за свадебным столом гостей рассаживали в строго определенном порядке. На самое почетное место (у стены, противоположной входу) сажали приезжего главного свата - отца жениха или деда, затем - менее старших. Учитывали близость родственной связи с женихом, общественное положение, ученость. При равных основаниях предпочтение отдавали тому, кто приехал из более отдаленного места; говорилось, что у него "дорога старше". В таком же порядке рассаживали женщин отдельно от мужчин, особым кругом или, как отмечалось выше, в другом помещении. Родня невесты, за исключением самых старших, все время была на ногах, обслуживая гостей. Сидеть полагалось, сложив ноги под себя, "по-турецки". Пищу подавали как женщины, так и молодые мужчины. Ассортимент угощения варьировал в зависимости от материального состояния участников и местной кухни. В Челябинском и Курганском Зауралье на свадьбе и других торжествах основным блюдом являлся аш, точнее, целый комплекс кушаний и напитков. Сначала подавали в больших чашах крепкий мясной бульон (тоззок), в который мелко накрошены жирное мясо, нутряной жир, прямая кишка. Бульон этот готовят особо, собирая выступивший жир с котлов, где варится мясо. Гостям раздают каждому кусками мясо с мослами. Более почитаемым дают по несколько кусков. В малых блюдцах или чашах каждому подносят лапшу в виде больших листьев, сваренную в жирном бульоне (бывает, лапшу опускают в общую чашу с бульоном, и любой, по желанию, может достать оттуда большой ложкой). Ставится в нескольких местах кислый сыр корот разведенный, если зимой, свежий - летом. Каждый наливает себе в чашку бульон и ест мясо, макая в него. Иные запивали мясо бульоном. Считалось приличным свою долю мяса преподнести кому-либо из присутствующих в знак особого уважения. Существовал еще один обычай: угощать друг друга кусками жира непосредственно с руки. (На юго-востоке это вылилось в особый ритуал: один из самых уважаемых людей брал в ладонь небольшие куски мяса, жира и нарезанную ромбиками лапшу и угощал каждого из присутствующих в отдельности.) Не осуждалось также, если кто-либо свою долю брал с собой, завернув в тряпку или прямо на блюдце. После тоззок приносили мясной суп (hурпа) с тонко нарезанной лапшой (тукмас), который ели, разбавив коротом. Затем гостям предлагалось благословить аш, и все убиралось. Гостям объявлялось, чем одаривает отец невесты зятя - традиционно это была верховая лошадь в полном убранстве - оседланная, взнузданная.

Родильные обряды башкир в целом идентичны татарским и обрядам других мусульман Идель-Урала. Роды принимали обычно опытные повитухи, которые были почти в каждой деревне. А кроме того, большинство пожилых женщин при необходимости могли принять роды без повитухи. Женщины рожали дома. Интересны приемы ускорения и облегчения родов у башкир. В случае, когда они по той или иной причине задерживались, а это считалось происками нечестивого шайтана, рядом с роженицей стреляли из ружья (порой прямо у ее изголовья), отгоняя нечистую силу. Испуг роженицы провоцировал схватки. У некоторых башкирских родов существовал обряд "продевания роженицы через волчью губу". Для этого у убитого волка срезали кожу, окаймляющую рот, вытягивали и высушивали ее. При задержке родов знахарка пропускала роженицу сквозь это кольцо из волчьей губы. Если рождался мальчик, об этом спешили сообщить его отцу. Бабка-повитуха обязательно правила ему голову. Этот процесс требовал особого знания. Иногда с этой целью голову младенца обвязывали тряпкой на сутки. Затем новорожденного обмывали и заворачивали в чистые пеленки. Роженица несколько дней оставалась на родильном ложе. Ее навещали подруги и родственницы, приносили ей подарки - различные кушания (чай, молоко, масло, сахар, выпечку и пр.). Дня через три отец ребенка собирал гостей, приглашал муллу и совершался обряд наречения имени, проводившийся по мусульманским правилам. У богатых башкир обряд имянаречения сопровождался раздачей довольно дорогих подарков приглашенным. Это могли быть рубахи, платки и т.д. Гости в свою очередь одаривали новорожденного еще более щедро - телятами, жеребятами, деньгами, украшениями. Если рождался мальчик, до достижения им трехлетнего возраста совершался еще обряд обрезания (соннэтеу), сопровождавшийся обычно небольшим застольем. В нем участвовали "бабай" (специалист по обрезанию), мужчины - близкие родственники родителей мальчика. Дети независимо от пола до достижения 6-7-летнего возраста воспитывались матерью. Мальчики с этого времени постепенно переходили под опеку отца, который обучал их премудростям мужской работы и доблести. Девочки оставались рядом с матерью практически до замужества, с 7-8-летнего возраста во всем помогая ей в домашнем хозяйстве.

Похороны и поминовение умерших у башкир в конце XIX - начале XX в. осуществлялись по канонам ислама. Однако при рассмотрении погребальных и поминальных обрядов глубже выясняется, что они содержат немало элементов более древних языческих верований и обрядовых действий, обусловленных этими верованиями. Древние башкиры верили в существование жизни в другом мире. Она представлялась им похожей на земную, поэтому в могилы к умершим клали необходимые им предметы. По обычаю, вместе с умершим хоронили и его коня. Загробный мир казался людям продолжением земного. Однако, каким бы прекрасным ни был "тот свет", об ушедшем в другой мир сожалели, скорбели, плакали. Башкиры считали, что смерть - это переход души человека в новое состояние. Традиционный башкирский похоронный обряд варьировал в зависимости от места его проведения, пола, возраста, обстоятельств смерти, однако в основе он был единым. Когда наступала смерть, умершему с молитвами закрывали глаза, рот и укладывали его лицом к кибле в вытянутом положении с руками вдоль тела на нары или на скамью, обязательно на что-то жесткое. Если у покойника глаза не закрывались, в Янаульском и Мелеузовском районах на них клали монетки. Чтобы не открывался рот, голову покойника перевязывали платком или этот платок всовывали под подбородок. Поверх одежды на грудь умершего клали любой железный предмет: нож, ножницы, напильник, гвоздь, монетки, а в некоторых районах - изречения из Корана или Коран. Обычай класть покойному на грудь железо был известен многим народам мира. Это магическое средство для отпугивания опасных духов. С этой же целью использовалась и священная книга Коран. На севере Башкирии, в Пермской и Свердловской областях на покойного клали пачку соли или зеркало, чтобы не пучился живот. Видимо, происхождение этого обычая связано с предохранением от козней злых духов. Чтобы умерший не испускал зловония, по бокам от него постилали крапиву (Свердловская обл.). Как только узнавали о смерти, в дом покойника собирались люди. Умершего старались похоронить в тот же день не позднее полудня, если смерть наступала поутру, а если на закате солнца, то покойник хоронился на другой день, оставаясь до погребения там, где умер. Сидение возле умершего считалось богоугодным делом, поэтому люди часто приходили заменять друг друга, каждый хотел заслужить милость Божью. Обычно в дом, где находился покойник, приходили с подарками: полотенцем, мылом, платками. Принесенные подарки с молитвами собирала пожилая женщина, чтобы на кладбище раздать их участникам похорон. В день погребения умершего обмывали: мужчину - мужчины, женщину - женщины. Детей могли обмывать и мужчины и женщины, но большей частью женщины. Умерший сам иногда говорил еще при жизни, кто его должен обмывать. Умершего начинали обмывать только тогда, когда была готова могила. Кто-то приходил с кладбища и сообщал, что в могиле уже начинают рыть нишу, это было сигналом для начала омовения. В это время в дом никого не пускали. Перед мытьем или во время мытья окуривали помещение дымом от сожженной душицы, мяты, березовой чаги или можжевельника. Это делали с дезинфицирующей целью и, как считали в прошлом, для отпугивания злых духов. Сразу же после обмывания умершего облачали в саван - кэфен. Он шился из новой материи. Материал для савана многие заготавливали себе еще при жизни, обычно для этого требовалось 12-18 м белой ткани. В деревнях почти все старые люди имели вещи, заготовленные на случай смерти: ткань для савана и различные подарки для раздачи на похоронах (полотенца, рубашки, куски мыла, чулки, носки, деньги). Раньше саван шили из конопляной или крапивной ткани. Поочередно, слева направо, заворачивали умершего в каждый слой савана. Полностью обвернув умершего всеми слоями савана, его в трех местах (над головой, в поясе и в области колен) перевязывали веревками или полосками ткани, которые называются билбау "пояс". У мужчин кроме этой одежды на голову умершего наматывали чалму. Перед выносом умершего все, кто находился дома, 99 раз повторяли фразу: "Нет Бога, кроме Аллаха". Из дома покойника выносили ногами вперед, чтобы, по поверьям, он больше не возвращался, кабык с телом умершего в трех местах перевязывали полотенцем и укладывали на деревянные или лубяные носилки - санаса, тим агасы, жиназа агас, состоящие из двух длинных жердей с несколькими поперечными перекладинами.

Женщины принимать участия в погребальной процессии не могли, ибо их присутствие на кладбище, по понятиям мусульман, было нарушением святости могил. Женщины провожали умершего только до ворот кладбища. По мусульманскому этикету, мужчины по умершему не плакали. После выноса покойного тщательно начинали обмывать весь дом и вещи покойного. Этим делом занимались женщины-родственницы или близкие умершего. Запрещалось что-либо мыть в момент выноса тела, тогда омовение покойника считалось недействительным. Раньше вещи с покойного раздавали в качестве хэйер, считая, что получивший их человек будет жить долго. Вещи тяжелобольного окуривали или сжигали.

Башкирские кладбища - зыярат располагаются недалеко от деревни как в открытых, степных местах, так и в рощах, преимущественно березовых, тщательно оберегаемых от порубки и содержащихся в чистоте. Земля кладбища считалась священной: на ней нельзя было ни вырубать деревья, ни убивать животных, потому что каждая пядь земли там якобы обитаема духами умерших. Могила рылась в длину, соответствующую росту покойника, в направлении с востока на запад; сбоку у южной стенки могилы вырывалась особая ниша - лэхет - не более 70 см вышиной и такой же ширины. Перед погребением у могилы опять читалась молитва. Опускали покойника в могилу на руках или на полотенцах (потом эти полотенца раздавали опускавшим в качестве хэйер). В могильной нише под голову покойного в виде подушки клали сухие листья, стружку или землю. Укладывали умершего на спину или на правый бок, но чтобы в любом случае лицо было обращено к кибле, т.е. на юг. В изголовье могильного холма ставили каменную плиту или деревянный столбик. На них резьбой или долблением наносили тамгу - знак родовой принадлежности или высекали имя умершего, дату рождения и смерти, изречения из Корана. Столбики-надгробия делались из досок, бревен и полубревен высотой в среднем от 0,5 до 1,5 м. Верхняя часть столбов вырезалась в форме человеческой головы. Намогильные камни также были различной формы и высоты, приблизительно от 30 см до 2,5 м. Могильный холм сверху обкладывался камнями различной высоты, или поверх могилы ставился сруб. Стенки срубов обычно состояли из трех-восьми венцов.

После окончания погребения все присутствующие отправлялись в дом умершего, а мулла мог оставаться на кладбище. По представлениям башкир, как только люди отойдут от могилы на 40 шагов, покойник оживал и садился в могиле. Если покойник был праведником, он легко отвечал на все вопросы, а если грешником - не в силах был отвечать на них. Также башкиры верили, что как только люди уходили с кладбища, тотчас к захороненному возвращалась душа. Смерть человека представлялась как переход души в новое состояние. При жизни у каждого человека была душа йэн. Она считалась главной частью человека, и отсутствие ее вело к смерти.

Поминки в отличие от похорон не были строго регламентированы исламом, и связанная с ними обрядность у разных групп башкир не была единообразной. У башкир обязательные поминки справлялись на 3-й, 7-й, 40-й день и через год. Согласно древним верованиям, умерший продолжал жить после своей смерти. Его душа якобы влияла на живых, и они должны были проявлять о нем заботу. Поминальная пища у различных групп башкир была разной. Она зависела как от благосостояния устраивающего поминки, так и от местных традиций в приготовлении пищи. В день похорон варили пищу в соседнем доме, так как в своем в течение двух дней готовить было нельзя. Но этот запрет не везде соблюдался строго. Поминальную пищу обязательно должен был попробовать каждый, а если не мог все съесть, уносил с собой, чтобы не обрекать покойника на голод на том свете. В прошлом одежда покойного раздавалась людям, участвующим в похоронах. В этот день часть имущества умершего (имеется в виду его личное имущество) давали мулле в вознаграждение за то, что он обязывался молиться за умершего в течение довольно продолжительного времени.

В целом семейный быт башкир строился на почитании старших, свекра и свекрови, родителей, на беспрекословном подчинении им. В советское время, особенно в городах, семейная обрядность упростилась. В последние годы наблюдается некоторое оживление мусульманской обрядности.

Таковы основные семейные традиции башкирского народа, которые почитаются и по сей день.

Николай Гусейнов, специально для TuranToday.com